Горизонт - Страница 91

Спустя три дня путешествия тракт привел их к узкому проходу между непрерывными горными гребнями, которые вздымались вокруг огромными, зелеными, закрывающими небо горбами. Людей здесь почти не было.

Несколько деревень, расположенных на небольших равнинных участках, предложенных долиной, пополняли свои скудные доходы, помогая путешественникам.

Грусс, оправившись от приступа лихорадки достаточно, чтоб держать поводья, жадно ел глазами земли вокруг, но каждая долина с ручьем явно была уже занята.

Само собой, Вит заметил грецкий орех, висящий на шее его сестры, и узнал в нем подарок на ее день рождения. Таким образом, вместо того, чтоб уговаривать своего брата по шатру стать его следующей жертвой, Даг нашел в нем оживленного добровольца. Даг сначала собирался поискать для пробы некое уединенное местечко вокруг, а затем вспомнил шоу, которое он учинил вокруг Крейна и создания своего первого разделяющего ножа. Воспоминание было тревожащим, и ему не нравилась мысль заниматься сложной и зависящей от удачи работой с Даром при зрителях, но эта толпа была восприимчивой и, в основном, дружелюбной. Его собственные слова пришли ему на память: «Никогда не упускай шанса подружиться и обучить чему-то».

Так что, этим вечером около костра Даг приступил к своей следующей крупной работе с Даром.

Первые несколько минут они решали, чьи волосы использовать для Вита, его жены или его сестры, вместо его собственных слишком коротких кудряшек.

Они выбрали волосы Берри. Та скорчила рожицу, когда Фаун отрезала у нее густой светлый локон. Более толстые пальцы Вита оказались менее ловкими, чем у Фаун, когда он плел шнур. Особенно, когда его кровь сделала перепутанные волосы скользкими. Все столпились вокруг. У Стражей Озера были более удивленные лица, чем у крестьян, когда Даг перешагнул через бревно позади Вита и помог ему вплести его Дар в удлиняющийся шнурок.

— Так вот как они сделали свои свадебные браслеты! — пробормотала Тавия.

Индиго нахмурился, будто от неприятных воспоминаний, шевеля пальцами, как зачарованный.

Мешочек черных грецких орехов, уложенный на дно седельных сумок и забытый во время речного путешествия, ездил с Дагом еще с озера Хикори. Вытащив сейчас один, он покатал его между пальцами, ощущая неожиданную дрожь от этого напоминания о доме. Он взглянул на Сумах, наблюдающую из-за плеча Аркади, и подавил улыбку. Любой крепкий орешек подошел бы для того, чтобы принять в себя спиральность, но Даг был рад именно этому.

Аркади опустился на колени с другой стороны, пристально наблюдая за тем, как Даг, сняв крюк, положил свои длинные руки вокруг рук Вита, а подбородок уложил на плечо парня. Его пальцы из плоти вместе с пальцами Вита укладывали орех в сетку из волос в то время, как его призрачные пальцы сформировывали спиральность из своей же субстанции, ловя Дар Вита и обвиваясь вокруг него.

— Лучше вам остановиться, Даг, — пробормотал Аркади ему в ухо. — Вы вывернетесь наизнанку, если полезете глубже.

И верно, ведь мастер Вейв тоже обвиняла Дага в перегруженности его работы с Даром; Даг расслабился. Они с Витом вместе приподняли сплетенное из волос ожерелье над головой Вита, и орех-кулон лег ему на грудь в вырез рубашки. Даг раскрыл призрачную руку и выпустил спиральность, сжав зубы от режущей боли.

Его желудок сжался и ноги похолодели. Аркади резко выдохнул сквозь зубы; губы Сумах поджались. Ремо прошептал: «Оу». И мягко, как разбрызгивающееся пятно, мерцающий щит Дара проявился сквозь кожу Вита по всему его телу. С головы до пят. «Да».

— Ну, что дальше? — спросил Вит, трогая орех пальцем.

— Ты ничего не чувствуешь? — спросила Сумах.

— Ничего особенного, — Вит посмотрел вверх и заморгал: — Что? Мы уже все сделали?

— Ага, — Даг выпрямился, потянулся и сжал пальцы, гримасничая в то время, как напряжение покинуло его спину. Вит подпрыгнул и затанцевал вокруг костра, требуя, чтоб Барр и Ремо описали, что они видят Даром.

Грусс Бассвуд, явно все еще ожидающий начала человеческих жертвоприношений и каннибалистской части, заморгал и сказал разочарованно:

— Вот и все? Он же ничего не сделал!

— А теперь Берри! — сказал Вит в припадке энтузиазма. — И Готорн.

Готорн шумно возликовал; Бо отвесил ему подзатыльник.

Хог заколебался, неуверенно улыбаясь:

— А я?..

Берри схватилась за волосы и напряженно засмеялась:

— Я так полысею!

Аркади посмотрел на то, как Даг свалился на бревно, и сказал:

— Могу я попробовать сделать следующий?

Даг вскинул голову и удивленно прищурился; Аркади кивнул ему. Сумах ободряюще сжала плечо Аркади, посылая его вперед. Барр подал Дагу руку; Даг зашатался и мгновение стоял, уперев руки в колени, пока не прошло головокружение.

Аркади сглотнул, занимая место Дага на бревне. Фаун повторила действие над волосами Берри своими ножничками, затратив некоторое время на женский спор о том, где отрезать так, чтобы потом лучше отрастало.

— Вы, Стражи Озера, должны потом мне полечить этот порез на пальцах своим Даром, — сказала Берри непреклонно, усевшись и разложив перед собой пучки волос, — чтоб я могла играть на скрипке.

Хор добровольцев выразил согласие, она удовлетворенно кивнула и приступила.

Окровавленный шнур получался у Берри явственно аккуратней и мягче, чем у Вита.

Аркади поймал ее Дар со второй попытки — Даг был поражен — и вплел его в свою спиральность с кажущейся легкостью. Аркади в своей работе время от времени творил сложные и искусные спиральности; Даг подумал, что любой мастер по ножам или главный целитель должны быть почти так же опытны и сведущи. Его надежда воспряла духом. Если другие мастера, кроме Дага и по общему признанию исключительного Аркади, смогут выучиться этой технике, она станет гораздо более чем просто фокусом. Может быть, это даже станет решением. Хотя даже Аркади задохнулся, отпуская сформированную спиральность, и его лицо стало истощенным.