Горизонт - Страница 9

К оглавлению

— Мы вернемся к этому позже. Пойдемте догоним остальных. Это еще и день рождения Фаун, между прочим.

— Да, мне нужно вернуться на «Надежду» и закончить ужин, — воскликнула Фаун.

Барр выдохнул; он одарил последним взглядом своего приятеля Стража Озера, но ради Фаун смог улыбнуться.

— Ты прав. Не время и не место для этого. — И добавил шепотом: — Это займет больше времени… и больше места.

Ремо удовлетворенно кивнул; Даг ничего не сказал, у него лишь слегка искривились губы.

Они снова начали спускаться. Фаун могла думать только «На этот раз я на стороне Барра».

* * *

Хлопоты по скомбинированному свадебному и деньрождественскому ужину не легли на Фаун тяжким грузом, так как каждый вызвался помочь, шныряя вокруг маленького очага в кухне-бункере позади каюты «Надежды». Она сервировала неизбежную ветчину, картофель и лук, а еще свежую морскую рыбу, золотой ямс, яркие апельсины и тягучую сладкую сушеную хурму, и мелассу рядом с остатком соленого масла для бисквитов. Бо подарил целый бочонок пива, и оно было темнее цветом и крепче на вкус, чем более бледное варево, которое Фаун считала пивом из долины Грейс. Ну, может быть, это было не затем, чтоб скрыть мутность воды возле Греймаута, потому что им прекрасно всё запивалось.

Деньрождественско-свадебный торт в основном пах яблоками. Был спор по поводу свечей — торт ко дню рождения украшают свечками, а свадебный цветами. Готорн просил свечей в основном ради удовольствия заставить Дага их зажечь, так что Фаун прикрепила эти палочки тонкого пчелиного воска на верхушки цветов по краю.

Готорн, к счастью, сохранил брови, которые едва не спалились, когда Даг взмахнул крюком и, по предположению Фаун, призрачной рукой вверх и девятнадцать маленьких огоньков вспрыгнули на верхушки с торжествующим «ффух».

Стоя лицом к лицу с ярким теплом, отраженным в мерцающей улыбке Дага, Фаун поняла, что она была слишком занята, готовя вечеринку, чтобы загадать желание. Наблюдая, как Вит и Берри улыбаются друг другу, она, подумав, пожелала им добра, но по-настоящему именно этому моменту был посвящен весь день у всех. Эта часть — день рождения, желание, свечи — была только для Фаун.

Внезапно затаив дыхание, она подумала: «Я хочу домой».

Это не была тоска по дому в ее обычном смысле, потому что последним местом в мире, куда она хотела бы отправиться, была ферма ее родителей в Вест-Блу. Ее очаровала жизнь на барже, но «Надежда» была слишком тесным обиталищем, плывущим вниз по очень широкой реке, и не всегда носом вперед — и каким-то образом она должна достичь конца своего путешествия. Фаун хотела настоящий дом, стоящий на твердой земле, ее собственный, ее и Дага. С железной кухонной плитой. «Я хочу мое будущее». И она хотела этих людей в нем — она взглянула на них на всех: Даг, Вит и Берри, Ремо и Барр, Готорн и Бо, и даже Хог, ждущий момента чтобы начать аплодировать ей, когда она задует свечи… И, с болью, столь внезапно пронзившей ее сердце, она захотела новых — незнакомых еще детей, которых она и Даг еще не сотворили вместе. «Я хочу нас всех дома в безопасности. Где бы ни оказался наш настоящий дом.» Она потрясла головой, набрала воздуха в грудь, закрыла глаза и дула до тех пор, пока свет не перестал светиться красным сквозь закрытые веки. Когда раздались хлопки, она посмела вновь открыть глаза и улыбнуться.

После торта пришла очередь подарков, и ко дню рождения, и к свадьбе. Обычно свадебные подарки были практичными, чтобы помочь молодой паре обустроить новый дом или ферму, или шатер, если они были Стражами Озера — с той же целью, как поняла Фаун, но с разницей в деталях. Но Виту и Берри все еще предстоял долгий путь обратно к спорному дому в Клиркрике. Так что все подарки должны были быть маленькими, легкими и хорошо паковаться. Барр обеим, и Берри, и Фаун предложил новые туфли, сделанные из кожи красно-коричневого аллигатора. Они прекрасно подошли, и не случайно: до этого Барр стащил их старую обувь для снятия мерки. Готорн и Хог горделиво подарили Фаун чистую книгу в переплете, найденную в том же месте, где Вит купил свою, но поменьше размером, чтобы помещалась в седельную сумку и более подходящую к их бюджету.

Фаун подарила Виту и Берри две пары хлопкового белья, так как она нашла хорошую хлопковую готовую одежду здесь на рынке дешевле, чем хлопковую пряжу раньше в Олеане, и они были совершенно очаровательными, чтобы пройти мимо. Последние несколько дней ее пальцы летали над прямыми швами и простыми шнурками, но это не было первым случаем, когда ей нужно было бы сшить что-то для Вита, потому что шить белье было одним из первых умений, которым ее научила тетя Нетти. Для пробы, она сделала пару для сироты Хога. Когда она порадовала его, тот вытер слезу, набежавшую от волнения, рукавом рубашки; потом скрылся в темноте каюты, чтоб натянуть подарок немедленно. Слишком скромный, чтобы демонстрировать его всей команде, он позвал Вита взглянуть. У Вита было забавное выражение лица, когда он вернулся, и он задумчиво погладил свою собственную пару перед тем, как сложить ее — несколько более аккуратно, чем он всегда выказывал ранее к принятой как само собой разумеющейся работе Фаун.

Затем Вит и Ремо вышли на цыпочках с загадочным видом, оставив Фаун и Берри улыбаться друг другу, пока все остальные убирали со стола. Из всех даров, которые принес этот день, заполучить сестру было для Фаун в глубине сердца очень дорого. У Берри также не было сестер — а вскоре после того, как родился Готорн, и матери — так что у нее даже не было старшей женской компании, которую Фаун составляли ее мама и тетя Нетти. Когда Берри была меньше, дом в Клиркрике управлялся, как она рассказывала Фаун, рядом старших кузин. Однажды, когда настала пора запускать баржу и двигаться на восход, такой женщины не нашли, так что папа Клиркрик просто упаковал всех троих детей с собой на все шестимесячное путешествие. К изумлению всех родственников, никто из юных Клиркриков не удовлетворил их жуткие предсказания, не упал за борт и не утоп, так что потом он стал забирать их каждый год. Фаун эта жизнь казалась интересной, но на баржах и лодках женская компания отсутствовала также. Она подозревала, что Берри тоже сочла Фаун лучшим подарком Вита.