Горизонт - Страница 69

«Моя компания? В самом деле?» К слову о привычках. Потому что, честно говоря, он был уверен, что Сейдж думает о ней, как о своей, и так же Финч, и, из всего, что Даг знал, Эш чувствовал то же самое. Аркади был единственным достоверным исключением. Несмотря на суровые замечания Дага о самоуверенности, Барру, молчаливому конспиратору, удалось добиться того, что Аркади и все его снаряжение было погружено за нужное время, не давая ему повода ни вернуться в Новолуние в панике, ни тащиться в надежде на парламентеров от лагеря.

Вся семья Смитов собралась на улице, чтобы проводить своего младшего сына в его новую жизнь на пугающем севере, с множеством маленьких подарков, закидываемых в фургон в последний момент. Еще пара людей пришла от семьи Эшей. Из-за толпы прошло некоторое время, пока Даг понял, что не было никого, кто провожал бы Келлу и Индиго. Для этого могло быть полдюжины причин, начиная с той, что они могли попрощаться раньше, как Финч. Но разум Дага все равно подметил это вместе с шестью мулами, фургоном, семью всадниками и четырьмя вьючными животными, выезжающими на Тракт и поворачивающими на север.

К счастью, был еще один сухой день. Тракт здесь содержался в хорошем состоянии жителями деревни, которые жили от его щедрот. Глубокие ручьи были забраны крепкими мостами, а мелкие — бродами, которые были почти как мостовые.

Даже грязные лужи сегодня были несерьезными и всего лишь весело хлюпали, а не устраивали ловушек в метр глубиной для колес фургона. Выспавшись, Фаун ехала на Мэгпи с высоко поднятой головой, разглядывая все вокруг. Не ведая, как усердно мерцает в ее животе кусочек яркого Дара, являя собой мастерство высшего разряда. Сейчас в этом была настоящая магия, магия мира.

Через час караван выстроился и вошел в ритм дороги. Путь здесь был широким и прямым. Даг использовал шанс ехать бок-о-бок с Финчем, по пятам за которым шли его вьючные мулы. Фаун с любопытством посмотрела на Дага и пристроилась с другой стороны от Финча. Финч дружелюбно улыбнулся им обоим, упрощая Дагу начало беседы:

— Давно знаешь Сейджа?

— О, годы. Кузница его отца был ближайшей крупной для нас, так что мы отправлялись туда каждые пару месяцев чинить что-то, делать особенные подковы и прочее такое. Обычно оставались на ночь в Крокодильей Шляпе. И мы мальчишками играли вместе, пока работа делалась. Когда стали постарше, его отец и старшие браться позволили нам вместе работать рядом с ними. Они меня многому научили, — Финч издал ностальгический вздох.

— А Эша?

— Он больше друг Сейджа, чем мой. Живет недалеко от Шляпы. У его семьи небольшой надел под ферму, так что он всегда знал, что ему надо будет искать другой путь. Годами говорил о севере.

— А Келлу и Индиго?

Фаун посмотрела на него через луку седла Финча, сознавая, в отличие от Финча, причину нового резкого интереса Дага к полукровкам. И ее. Даг почти что видел, как она навострила уши.

— Они были соседями Сейджа, когда были моложе. Их семья владела магазином упряжи на площади.

Даг тщательно обдумал свой следующий вопрос. Было ли происхождение Келлы и Индиго известно в их деревне? Полукровки были не в обычае Стражей Озера.

Любой ребенок, рожденный женщиной из Стражей Озера, был полноправным членом ее шатра вне зависимости от того, были ли они с отцом связаны узами или нет. И в случае, если Страж Озера — отец, напомнил себе Даг. Крестьяне уделяли большее значение отцовству, связывая его с наследством. Если эти брат с сестрой были тайным подарком какого-то проезжего дозорного, Даг не хотел быть первым, кто взорвет их жизнь этой вестью. В конце концов он сказал:

— Расскажи мне об их родителях?

Брови Фаун изогнулись; она кивнула ему с одобрением. Он явно сделал это правильно, отлично.

— О, да, вас должно было это заинтересовать, не так ли? — сказал Финч жизнерадостно. — Их отец был Страж Озера, мастер из Мшистой Реки. Он ушел из лагеря, чтоб жениться на их маме и взял ее крестьянское имя так же, как вы взяли имя Фаун. Забавно. Я не уверен в том, как они познакомились; думаю, это что-то связанное с их торговлей.

Даг немного расслабился.

Фаун спросила:

— А что случилось с ними? Они не пришли проводить их сегодня утром, верно?

— О, нет. Восемь или десять лет назад в Крокодильей Шляпе была самая жуткая вспышка желтой лихорадки — они до сих пор называют ее «летом лихорадки». Вся семья Индиго слегла тогда. Его мама и маленькая сестра умерли, но Индиго, Келла и их отец выздоровели.

Глаза Фаун расширились:

— О, Боже. — Она видела юг в его самый идиллический сезон. Даг был настолько же рад тому, что она не подвергнется лету полной силы, когда жара падает вниз как молот, и ты едва не задыхаешься от влажности воздуха, а москиты патрулируют облаками почти настолько же плотно, как в северных болотах Лутлии, и это длится месяцами. И смертельные лихорадки полудюжины видов неумеренно свирепствуют вплоть до первых заморозков.

— А что было потом?

— Ну, их отец долго приходил в себя и был очень несчастлив. Магазин упряжи прогорел.

«От потери работы рук его жены? Или от разбитого сердца дома? И его хозяина, может быть.» Дагу стало тревожно. Пока его работа с Даром могла помочь Фаун в некоторых жутких болезнях, он никогда не представлял себе, что может сам смертельно заболеть одновременно.

— В конце концов, он оставил Келлу и Индиго с сестрой жены и вернулся к своему народу в лагерь на Мшистой Реке.

— Бросил детей? — спросила Фаун негодующе.

— Нет, в самом деле нет. Он приезжал и привозил лошадей их тети и дяди и шкуры пару раз в год и другие подарки для них — деньги, когда они у него были. Индиго и Келла были достаточно счастливы на ее ферме, когда были моложе, полагаю.